Москва – 03.06.2009 г. – Интервью Президента банка "ГЛОБЭКС" Виталия Владимировича Вавилина деловой газете «Коммерсантъ».

««ГЛОБЭКС» не был банком в классическом понимании»

// Президент банка Виталий Вавилин — о спасении одной из первых жертв кризиса

Сейчас полно скептиков, которые говорят: а правильно ли мы потратили деньги... Это тот шаг, который нельзя измерить только экономическими критериями. Дело в доверии: вкладчики просто разнесли бы банковскую систему

Санация банка "Глобэкс", одной из первых жертв финансового кризиса, стала самой стремительной в истории российской банковской системы. Проблемы "Глобэкса" начали вскрываться в октябре прошлого года после публикации сентябрьской отчетности, продемонстрировавшей серьезный отток вкладов. Вскоре банк перестал досрочно выдавать депозиты. 18 октября Внешэкономбанк (ВЭБ) объявил о вхождении в состав акционеров "Глобэкса", а 22 января — об успешном завершении его санации. О том, как новой команде удалось столь быстро провести оздоровление проблемного банка, "Ъ" рассказал ВИТАЛИЙ ВАВИЛИН в своем первом интервью в должности президента "Глобэкса".

— Насколько неожиданным для вас стало предложение возглавить "Глобэкс"? Как это произошло?

— Мне позвонили из приемной Владимира Александровича Дмитриева (председатель ВЭБа.— "Ъ"), попросили зайти к нему в кабинет, и в процессе беседы он предложил мне перейти в "Глобэкс". Думаю, выбор пал на меня, поскольку, как менеджер, я был уже известен руководству ВЭБа по работе в Национальном торговом банке (НТБ, входит в группу ВЭБа, которому принадлежит около 16% акций.— "Ъ"), где с 1999 года я занимал пост председателя правления.

— Решение о санации "Глобэкса" силами ВЭБа было принято чуть ли не в течение недели. Кто был инициатором?

— Не уверен, что знаю все детали. Думаю, изначально это была инициатива Анатолия Мотылева, бывшего президента и владельца "Глобэкса". Но в любом случае решение по привлечению ВЭБа принималось на самом верху: схему санации "Глобэкса" утвердил наблюдательный совет ВЭБа, который возглавляет Владимир Владимирович Путин. Проблемы "Глобэкса" с ликвидностью в тот момент были очевидны, но то, как быстро были приняты решения по его санации, рынок удивило и успокоило. Власти продемонстрировали, что способны на принятие жестких решений в экстремальной ситуации. Если бы в тот момент не были приняты экстренные меры по спасению Связь-банка, "Глобэкса", "КИТ Финанса", мы бы получили ненужный психоз на рынке, что сказалось бы на работе очень многих банков. Сейчас полно скептиков, которые говорят: а надо ли было это делать, а правильно ли мы потратили деньги... Это тот шаг, который нельзя измерить только экономическими критериями. Дело в доверии: вкладчики просто разнесли бы банковскую систему.

— На санацию "Глобэкса" ЦБ и Минфин выделили $2 млрд. Это все, что получил ВЭБ на эти цели?

— Да, это единственная сумма, которая была выделена государством на санацию банка "Глобэкс". Дополнительно деньги выделял ВЭБ из собственных средств.

— В какую сумму реально обошлась санация "Глобэкса"?

— Общая сумма в рублевом эквиваленте составила 87 млрд рублей. Но надо понимать, что схема реструктуризации "Глобэкса" принципиально отличается от того, что делается в отношении других проблемных банков. Если бы деньги просто закачали в "Глобэкс", думаю, его оздоровление могло бы затянуться с непонятными перспективами на результат. Деньги же были выделены в качестве кредита специально созданной SPV-компании "ВЭБ-инвест", которая выкупила активы "Глобэкса" и его клиентов.

— Вы имеете в виду компании Анатолия Мотылева?

— Да, речь идет о компаниях бывшего владельца.

— Сколько у вас осталось свободных средств после завершения санационных процедур?

— Мы не получили деньги от санации. Мы работаем исключительно на клиентских деньгах.

— Куда же они ушли?

— Их получил "ВЭБ-инвест", который на них выкупил активы. Компании, получив деньги за эти активы, вернули кредиты нам: они же были закредитованы в "Глобэксе". Теперь мы этими деньгами можем выдавать кредиты. Проблема в том, что эти пассивы очень дорогие. Откуда "Глобэкс" взял те деньги? У клиентов. Теперь у "Глобэкса" есть только деньги, которые он когда-то брал у клиентов. Получается парадоксальная ситуация: если ВЭБ дал "ВЭБ-инвесту" относительно дешевые деньги — под 7% годовых в рублях, то у нас деньги очень дорогие. В свое время, когда "Глобэкс" испытывал проблемы с ликвидностью, он активно привлекал деньги на рынке, у того же населения под 12,25% в валюте. Причем в большом объеме. Сегодня "Глобэкс" заполнен дорогими пассивами. И наша задача заставить эти дорогие пассивы эффективно работать. А как это можно сделать? Только путем выдачи новых кредитов.

— Видимо, довольно дорогих?

— Сегодня мы не можем продавать кредиты дорого: рынок не возьмет. Но перед нами стоит задача как можно быстрее их раздать. Если мы очень долго будем возиться с раздачей, эти дорогие пассивы нас просто раздавят. Мы же по ним платим.

— По какой цене производился выкуп у банка объектов недвижимости и долей в девелоперских проектах? По докризисной?

— По балансовой стоимости. Вернее, по стоимости тех кредитов, которые были выданы на запуск этих проектов — чтобы закрыть дыру в балансе "Глобэкса". Но, в сущности, это не столь важно. Многие объекты изначально были недооценены. Например, есть земля с коммуникациями, со всеми разрешениями на строительство — площадка часового завода "Слава". Балансовая цена этого объекта была не столь велика, а потенциальный инвестиционный интерес к нему очень высок. Есть и другие объекты, у которых балансовая цена оказалась выше, чем их реальная стоимость.

— После завершения санации "Глобэкса" в январе проводилась ли переоценка стоимости бывших активов банка?

— Санация была завершена в последних числах декабря, в январе мы об этом объявили. Активы перешли на баланс "ВЭБ-инвеста", поэтому вопрос переоценки — это вопрос к "ВЭБ-инвесту". Он постоянно мониторит их стоимость и ведет мероприятия по уменьшению издержек на содержание. Часть объектов планируется довести до стадии, когда они начнут приносить доход, а часть — продать.

— С господином Мотылевым общаетесь? На каких условиях он покинул банк?

— А мы с ним и не расставались. Я высказал свое пожелание, чтобы Анатолий Леонидович остался в банке, по крайней мере на какой-то период. Он сейчас занимает должность моего советника.

— Были ли к нему претензии как к бывшему собственнику?

— Были определенные шероховатости, но он абсолютно адекватно реагирует. До суда у нас дело не доходило, мы всегда находили возможности урегулировать проблемы.

— Какого рода проблемы?

— Например, не хватало документации по каким-то объектам, не был урегулирован ряд договорных отношений. Или когда возникали вопросы по ряду активов.

— Сколько всего объектов выкупил "ВЭБ-инвест"?

— Десятки. Это земельные участки, объекты недвижимости и в меньшей степени доли в компаниях, основными активами которых являются недвижимость либо земля.

— "ВЭБ-инвест" приобрел и землю?

— Да. За счет покупки компаний-собственников земли.

— О каком объеме земель идет речь?

— Около 2 тыс. гектаров.

— ВЭБ-инвест" уже что-то реализовал из этих объектов?

— Этот вопрос лежит вне моей компетенции.

— Но ведь компании, перешедшие под контроль "ВЭБ-инвеста", остались клиентами банка...

— Да. И я радуюсь, когда вижу остатки на их расчетных счетах. Это не мертвые активы. Они реально работают, по счетам идут обороты.

— В залоге у "Глобэкса" были еще какие-то ликвидные активы кроме недвижимости и земли, например пакеты акций предприятий?

— Нет.

— Получается, что при санации "Глобэкса" вы провели эксперимент по созданию банка "плохих активов"?

— Абсолютно. Мы использовали схему, которая широко применялась на Западе, но решиться на нее нам было психологически непросто. Намного проще было пойти по накатанной схеме: у банка проблемы, и ему дают деньги. По этой схеме сегодня работает Агентство по страхованию вкладов (АСВ). Но очень часто, выделяя деньги проблемному банку напрямую, мы, как говорится, на больную голову делаем примочку, не более того. И при этом не лечим саму болезнь. В данной ситуации мы решили пойти по пути хирургического вмешательства и вылечить болезнь.

— Как вы относитесь к идее создания в России банка "плохих активов", которую правительство так и не поддержало?

— Так называемые токсичные активы в банках накапливаются и в итоге грозят раздавить всю банковскую систему. У меня ощущение, что она уже на пределе. Нужны смелые решения, аналогичные тем, которые ВЭБ применил в отношении "Глобэкса". Не хочу уподобиться той кухарке, которая на завалинке рассказывает, как управлять государством, но я бы пошел по пути создания специализированной структуры для откупа "плохих" активов. Ведь что такое "плохие" активы? Это неработающие, не приносящие дохода активы. Если будет создана структура, куда банки смогут их передать, получив взамен реальные деньги, они смогут вновь запустить бизнес. При этом деньги не пошли бы на раскрутку инфляционных процессов. А дальше эта структура займется реструктуризацией этих активов с последующей их продажей на рынке. То есть государство вернуло бы себе деньги обратно, и, может быть, даже с приличным доходом. Это некая форма, если хотите, национализации.

— Национализация портфеля ипотечных кредитов — это, согласитесь, звучит как-то странно...

— Государство же объявило, что готово рефинансировать банки через покупку ЦБ ипотечных кредитов. Что это такое? Форма национализации. Но я говорю не только об ипотеке, но и о недвижимости и даже производственных активах. Сегодня много кредитов выдано под залог пакетов акций предприятий, которые не могут обслуживаться. Почему их не передать туда? Думаю, и Сбербанк, и ВТБ заинтересованы в расчистке своих балансов от активов, не приносящих доходов. Я даже допускаю, что можно было бы прописать некую оферту по обратному их выкупу. Государство помогло бы банкам расчистить баланс, а хороший баланс — это залог того, что банк может рефинансироваться, в том числе на Западе. Банки зажили бы нормальной жизнью.

— Ряд банков, в том числе Сбербанк, ВТБ, МДМ-банк, уже создали дочерние компании для откупа "токсичных" активов.

— Это логично.

— Какие еще меры господдержки могли бы помочь банковской системе справиться с кризисом?

— Я бы смягчил требования по созданию банками резервов по ссудам. Еще одна актуальная проблема — восстановить рынок автокредитования, оживить автопром. Как только он восстановится, заработает все. Это можно сделать, стимулируя покупательную способность населения. В свое время этим путем пошел Генри Форд. Сделав доступным для покупателя автомобиль Ford, он вытянул из кризиса американский автопром, что стало одним из локомотивов вывода страны из Великой депрессии 1929-1933 годов. Тем же путем шел Людвиг Эрхард в Германии после Второй мировой войны. Иногда надо найти только одно тонкое решение, может быть, даже законодательное. Вот еще пример. Все проблемы банков на рынке автокредитования от того, что ГАИ не фиксирует залоги и спокойно снимает с учета автомобили, купленные на банковский кредит. Человек продает автомобиль, и след его теряется, а банк не может востребовать обратно свое имущество. Если эту проблему снять, это будет колоссальное подспорье для развития рынка автокредитования.

— Уже понятно, какова стратегия дальнейшего развития банка? Весной руководство ВЭБа говорит, что "Глобэкс" станет банком, ориентированным на обслуживание крупной корпоративной клиентуры. Эти планы по-прежнему в силе?

— Уже сегодня наш клиент — это корпоративная клиентура: как крупнейшие предприятия страны, так и предприятия малого и среднего бизнеса. Например, АвтоВАЗ, которому мы к началу года выдали в общей сложности 4 млрд рублей в синдикации с НТБ. Планируем работать с другими структурами "Ростехнологий". У нас есть кредитное решение по ОПК "Оборонпром", детали которого я бы не хотел раскрывать. Среди клиентов есть ТГК-1, "Юг-водоканал", "ВЭБ-лизинг" (работает со структурами РЖД и авиакомпаниями, а мы фондируем крупные лизинговые сделки). С телекомами работаем активно — с "Центртелекомом" и "Сибирьтелекомом".

— Это ВЭБ помог с клиентурой?

— Да, но кого-то и сами сумели привлечь.

— При этом на рынке у "Глобэкса" сложился довольно противоречивый имидж: у вас есть деньги, но компании жалуются, что получить кредит непросто.

— Стандарты, по которым выдавались кредиты до кризиса, сегодня неприемлемы. Тогда банки как бы участвовали в забеге и локтями от клиента друг друга отпихивали, предлагая ему условия как можно лучше. В этой борьбе банки переступили грань разумного, например, стали выдавать кредиты без обеспечений. Мы сами создали себе проблему — избаловали клиента. Он понял, что не надо себя утруждать, занимаясь структурированием своих активов. Можно очень просто и быстро получить кредит, потому что банки сами за ним бегают. Сегодня появились целые отрасли, которые находятся в зоне риска, и банки стараются с ними работать повнимательнее. Возьмем девелоперские проекты, согласитесь, ведь рисковая зона, да? Но есть и такие заемщики, как нефтянка, газовики, компании, работающие в сфере услуг, связисты. С этими отраслями банкиры работают очень охотно. Но главное — мы оцениваем риски самого заемщика, выдаем кредит под реальное залоговое обеспечение. Это могут быть любые ликвидные активы — акции, как собственные, так и иных эмитентов, облигации, объекты недвижимости, земля. При этом наши требования абсолютно нормальны, ничего сверхъестественного. Мы страшно заинтересованы выдать кредиты, прямо дико заинтересованы.

— Вы упомянули о том, что работаете со связистами. Не боитесь конкуренции со Связь-банком, другим дочерним банком ВЭБа, который тот санирует? Рассматривался ли вопрос объединения "Глобэкса" со Связь-банком?

— Поставлена задача по поиску путей взаимодействия банков группы ВЭБ на рынке. Она озвучена, и нам предложено подумать на эту тему. ВЭБ привлек для ее решения Ernst & Young — посчитать, посмотреть, проработать варианты. Но здесь все должно быть без спешки, нужен здравый подход. Как говорится, из двух больных одного здорового не сделаешь.

— А что с вкладчиками? Как вы их привлекаете, учитывая, что имидж банка был испорчен?

— Мы ведем сдержанную политику в отношении вкладчиков и считаем, что банкам не надо опять устраивать гонку за дорогими деньгами. Когда я пришел в октябре в банк, первое, что сделал,— резко понизил ставки по валютным депозитам. Когда мы объявили ставку в 4%, это стало шоком. Мне все тогда говорили, что вкладчики уйдут и мы потеряем огромные деньги. Можете проверить по нашим балансовым показателям, они не ушли. По-хорошему в октябре-ноябре надо было всем банкам пойти на этот шаг. После девальвации рубля стоимость привлеченных ресурсов была фантастическая. Если на Западе учетная ставка была снижена до 1%, то мы привлекали под 12,5-13% годовых. Какая-то глупость нереальная! Что в итоге? Те банкиры, которые меня критиковали, потом сами снизили ставки по валютным депозитам, сейчас они где-то в районе 4-6%.

— Мера сработала?

— Да. Мы сэкономили сотни миллионов рублей. И кроме того, прекратился отток валютных вкладов, что нас абсолютно устраивает. Сейчас вкладчик грамотный, и людей настораживают задранные ставки по вкладам. Мало кто сейчас желает еще раз сыграть в "русскую рулетку" с банками. Я бы очень приветствовал сегодня четкие и недвусмысленные меры правительства и ЦБ РФ по контролю за банками, допускающими необоснованный рост ставок. Мы не должны допустить снижения остатков, но и не стремимся их наращивать любой ценой. Надо грамотно разместить те деньги, которые у нас уже есть, а уже потом привлекать новых вкладчиков.

— Насколько банк в его текущем состоянии соответствует требованиям системы страхования вкладов?

— Мы являемся участником этой системы. Более того, получилось так, что по итогам 2008 года у нас великолепный баланс — его аудировал Ernst & Young,— потому что реструктуризацию успели провести до конца декабря. Недавно мы подписали соглашения о присвоении кредитных рейтингов с агентствами Fitch и Standard & Poor`s. Рейтинговые встречи намечены на июль — начало августа. Надеюсь, по результатам этих встреч банк получит приемлемый международный кредитный рейтинг. Во многом причиной успеха стало то, что мы успели провести санацию до начала девальвации рубля. Сама процедура продолжалась два месяца. Хотя, строго говоря, ряд санационных мер продолжается до сих пор. Так, мы по-прежнему выплачиваем деньги тем сотрудникам, которых уволили на совершенно законных основаниях.

— У вас были массовые увольнения?

— Когда я был назначен в "Глобэкс", все считали, что я поступлю, как это делается обычно: пришел новый руководитель, всех убрал, привел свою команду. По-моему, это неправильно. Убирая менеджмент, можно только навредить банку. Кроме того, менеджмент, который до меня работал, достаточно профессионален. Мы сделали детальную оценку функций персонала и качества его работы и пришли к выводу, что на этом этапе нас многие люди устраивают. Правда, почти всем оставшимся менеджерам изменены функции. Если они будут готовы соответствовать новым требованиям, останутся работать.

— Сколько людей из старой команды вы оставили?

— Если брать высший менеджмент, думаю, две трети.

— Существует ли сейчас особый режим надзора за "Глобэксом" со стороны Банка России?

— Нет. Никогда не было. У нас был повод обратиться в ЦБ, но мы не стали этого делать. Считаю это неправильным. Конечно, мы получали определенные указания со стороны теруправления ЦБ по Москве. Но все наше взаимодействие с надзорными органами происходило в рабочем режиме, очень сдержанно и конструктивно.

— По данным отчетности по РСБУ, в октябре "Глобэкс" показал бешеный прирост корпоративной просрочки — 4,4 млрд рублей. Не было претензий, что предыдущая отчетность была "нарисованной"?

— Рост корпоративной просрочки был, признаю, но он не был столь значительным. Это было связано с тем, что компании, подконтрольные бывшим собственникам банка, уже не могли обслуживать кредиты. Раньше деятельность "Глобэкса" сводилась к нехитрой формуле: он занимался привлечением пассивов с рынка и вложением денег в инвестпроекты, связанные с недвижимостью. Это не был банк в классическом понимании. Мы решили изменить ситуацию, пригласили американского консультанта. Сейчас задача номер один — создать новую структуру банка. Сделать анализ существующего персонала, перераспределить силы на важных направлениях, дать возможность работать и профессионально расти квалифицированным сотрудникам и вежливо избавиться от тех людей, которые нам не нужны. А дальше при необходимости нанять новых людей. У нас уже появились подразделения, которых раньше не было,— риск-менеджмент, инвест-банкинг. Но очень трудно найти персонал, даже в условиях кризиса. Это иллюзия, что на рынке очень много свободных банковских менеджеров.

— Оговаривалась ли возможность выхода ВЭБа из сделки? Были ли какие-то обещания властей относительно возможности последующей передачи "Глобэкса" на санацию в АСВ?

— При мне такая возможность не обсуждалась.

// Личное дело
Вавилин Виталий Владимирович

Родился 15 августа 1963 года в г. Уральск (Казахстан). В 1985 году окончил Тольяттинский политехнический институт. Затем работал секретарем комсомольской организации института, служил в армии. С 1989 года трудился мастером на Волжском автозаводе. В 1990 году создал и возглавил страховую компанию "Тольятти-АСКО". С 1993 года директор финансово-инвестиционной компании "Соверен", с 1994 года председатель наблюдательного совета Росэстбанка (Самарская область). После августа 1998 года у банка возникли серьезные финансовые трудности, в 2000 году он был признан банкротом. Топ-менеджеры Росэстбанка во главе с господином Вавилиным еще в 1999 году перешли в тольяттинский Национальный торговый банк, одним из владельцев которого позже стал Внешэкономбанк. В 2000-2001 годах одновременно возглавлял совет директоров ОАО "Фосфор". В октябре 2008 года, после покупки банка "Глобэкс" Внешэкономбанком, назначен представителем нового собственника, а 21 января 2009 года стал президентом, председателем правления "Глобэкса". Женат, имеет пять дочерей.